Бизнес на грани искусства

Автор : Федор Борисов

26.04.2016

Имя Ильнура Мансурова хорошо известно и уже в значительной мере стало если не брендом, то синонимом стиля. Аэрография в России, в том числе благодаря ему и его школе, не стала копировать чужие шаблоны и постепенно сформировала своё лицо. Это действительно редкий случай, когда «российское» – значит, во многом лучшее.

Выделиться из толпы, выразить себя, не остаться частью безликой массы – всё это лишь часть явных и скрытых мотивов тех, кто превращает свои вещи в художественные холсты. А ещё статус, мода, способ защиты от угона… Мотивов для заказа аэрографии немало. К художнику обращается, как правило, состоятельный заказчик, и его автомобиль новый или почти новый. Привлечь такого посетителя в автосервис – это хорошее антикризисное решение. 

Но это ещё и целый ряд особенностей в работе малярно-кузовного цеха, который станет мастерской художника.

Как сочетаются автобизнес и искусство? Комфортно ли это, перспективно ли, стоит ли в это «играть»?

Взгляд художника. Ильнур Мансуров

– Сколько лет уже Вы занимаетесь аэрографией?

– Я везде декларирую, что всерьёз заниматься аэрографией и принимать заказы на автомобили начал с 1997 года, когда мы с друзьями работали в «Автолаке». Тогда сразу был взят курс на высокое качество работы с использованием самых прогрессивных технологий и инструментов. А, главное, мы полностью отказались от американской школы и их графических приёмов – знаете их: черепа, цветные полосы, языки пламени и тому подобное. 

Стоит отметить: в Штатах само движение «кастомизации» автомобиля очень развито и как бизнес, и как сумма технологий, и как школа. 

У нас за два десятка лет развития аэрография получила своё лицо, и оно совершенно иное, российское. Часто заказывают пейзажи, животных. Делают акцент на  очень красивые картинки, создающие настроение, дающие некоторое представление о владельце автомобиля, его характере или наклонностях.

Но вернусь к началу нашей истории. Первыми нашими автомобилями стали «Ягуар» и «Мазератти». Первой выставкой, на которой мы показали свои работы, – «Мир 12 Вольт», которая проходила примерно в 2000-м году в Манеже. 

К этому времени мы не только отработали свои приёмы, но и накопили определённую базу клиентов, накопили портфель заказов.

– Мне представляется, что самый интересный и сложный момент для художника – когда хобби превращается в бизнес. Это так?

– Вы правы! Это самый счастливый момент, когда твои желания и возможности могут быть реализованы максимально полно, когда твои замыслы востребованы и могут быть воплощены. Конечно, ты работаешь на заказчика – но ведь он, как правило, соглашается, чтобы ты реализовал свой замысел! Было ведь и у нас такое, когда заказчики в массе требовали почему-то однотипные сюжеты. Почти всегда популярны стильные изображения животных, к ним не проходит интерес. Но, как художник, я ищу новые, неожиданные темы и взгляд на них, отталкиваясь от увлечений заказчика. 

Всегда старался показывать природу широко, в её многообразии, притом ещё и отражая мир увлечений заказчика, его характер. Вот помню в одной работе, для которой полотном стал микроавтобус, было так много всего: и катера, и лыжники, и горы… А в другой главным героем стал охотник в окружении пейзажей, уток, ружей…

– Ильнур, а Вы всегда делаете прежде эскиз на бумаге и согласуете его с заказчиком?

– Нет, я придерживаюсь более современных приёмов, мне нравится создавать композицию сразу на экране компьютера. Так уж сложилось, что после окончания института я год работал на Голицынском автобусном заводе. И мне очень повезло – там  я мог после работы оставаться и совершенствовать свои компьютерные навыки, изучать новые программы, нарабатывать школу. Я понял, как рисовать в растре и векторе. Когда пришла пора показывать свои проекты заказчикам, я с самого начала демонстрировал их на компьютере, что производило очень благоприятное впечатление. Хотя форма подачи эскиза – это  дело вкуса, не более. Я знаю немало художников, которые до сих пор делают эскизы сначала на бумаге, и только после согласования с заказчиком приступают к их воплощению. Кому что нравится.

– Если оглянуться на рынок, как Вам кажется, изменились за это время запросы и пожелания заказчиков? Или, может быть, изменились сами заказчики?

– Конкретно в отношении меня таких изменений, вроде бы, нет. Ведь ко мне приходят, как правило, люди, хорошо знающие мои работы. В большинстве случаев мы уже встречались с ними либо на выставках, либо на дорогах. Потому они хорошо представляют, чего хотят, что я могу предложить. Исходя из этих условий, они пытаются обрисовать мне тему, потом мы сообща дорабатываем её. Приходим к какому-то общему видению. Этот диалог был таким прежде, таким он остаётся и теперь. Может быть, стало чуть проще, поскольку аэрография перестала быть экзотикой, и теперь уже не надо тратить время на объяснение самого понятия.

– Кстати, насколько я помню, долгие годы существовало такое понятие, как школа Ильнура Мансурова. Сейчас она существует?

– Я  говорил о том, что когда мы начинали свою работу, уже определили для себя некое художественное и идейное направление. Основные его признаки: плавные переходы, гармоничные  сочетания цветов вообще и их соответствие цвету кузова; выдерживание стройной композиции и почти постоянное присутствие в сюжете животных. Эти элементы определяют принадлежность к определённому стилю, но можно назвать это и школой. Подобные подходы можно также назвать классической аэрографией в России. 

Мы чаще всего наносим рисунок на боковые поверхности машин, но иногда  и полностью их раскрашиваем, это гораздо интереснее. В последнем случае весь автомобиль становится арт-объектом.

– Насколько я понимаю, любому такому художнику нужна база. Интересно, как это всё собирается и настраивается?

– Это, действительно, очень важный момент. Мне повезло, что мы с командой начинали работать в «Автолаке», где существовала школа маляров, где постоянно осваивались новые материалы. Мы тогда подружились с представителями системы цветоподбора, плотно общались с командой 3М, я часто выезжал в командировки, даже некоторое время работал колористом. Неплохо изучил технологию покраски «по горячему». Ездил в Голландию, изучал их опыт. И удивлял голландцев своей работой.  

Очень полезной была работа в центре кузовного ремонта «Янта» в Одинцово, где была прекрасная база и сложился неплохой коллектив. 

Сейчас мы успешно работаем с автоцентром «Волин». Все это даёт накопление опыта и базы, создаёт портфель заказов, расширяет круг знакомств.

– Часто поднимаемый вопрос: можно ли восстановить рисунок после ДТП?

– Вы знаете, случаи повреждения наших «произведений» встречаются гораздо реже, чем я это раньше представлял. И причины сохранности самые разные. Но главных, как мне представляется, две. Первая – люди, решившие заказать аэрографию, наверное, очень любят свои автомобили и бережно к ним относятся. А вторая – всё же к нашим услугам прибегают, как правило, люди весьма спокойные и уравновешенные. Состояние их психики, безусловно, отражается на стиле вождения: они в целом гармоничны, осмотрительны и внимательны на дороге.

Впрочем, и с ними всякое  случается. Если автомобиль с аэрографией попадает в аварию, мы, безусловно, стараемся восстановить повреждения и при этом берём за эту работу минимальные деньги. Буквально пару лет назад приезжал к нам полностью раскрашенный «Кайен». Владелец никак не хотел его терять, уже не имело значения, какого года выпуска машина – она стала «штучной». И мы тоже постарались, полностью восстановили художественное полотно. Кстати – это наиболее распространённый вариант: аэрография украшает третий автомобиль в семье, любимый всеми. Его лелеют, берегут, раскрашивают – и он остаётся «навсегда», уже никто даже не помышляет о его продаже. 

Взгляд руководителя автоцентра. Ольга Селезнёва, собственник ТЦ «Волин», сеть «Бош Авто Центров»

– Самый первый вопрос: зачем техцентру сотрудничать с таким творческим, уникальным специалистом? 

– Главное в нашем видении: расширить спектр услуг, посмотреть на автомобиль под несколько иным углом. Мы понимаем, что по сути продаём в услуге аэрографии именно творчество. Уже поэтому нельзя ориентироваться на коммерческую выгоду как главный фактор для такого проекта.  Здесь важно сойтись в неравнодушии к работе, в каком-то настрое, что ли. И понимать: это штучная, достаточно дорогая услуга, которую не поставить на поток. Это – репутация и способ расширить горизонты, воодушевить людей, освежить их взгляд на техцентр.

– Но художник вряд ли просто вписывается в технологический процесс, в кузовное производство….

– Да, помнить и учитывать все «внетворческие» моменты очень важно. Здесь требуется тонкая настройка отношений художника и начальника кузовного цеха; организация взаимодействия производства и художника. То есть выделение места и времени, организация подготовки деталей именно под аэрографию и их финишной отделки. Кстати, требования к подготовке очень высоки. 

Здесь важно сказать: Ильнур, со своей стороны, очень трепетно, бережно подходит к выбору техцентра-партнёра. Его интересуют и репутация, и технологии, и уровень квалификации персонала, и материалы. 

– Аспект «художник – специалисты кузовного цеха». Это ведь тоже важно и интересно. Здесь и особенные требования, и определённая гордость: у нас есть уникальные услуги. Верно?

– Примерно три года назад, когда мы только начинали нынешнее сотрудничество, по аттестации технического персонала через нашего поставщика ЛКМ маляры и подготовщики набирали 50-60 баллов из 100 возможных. Сейчас – 80 и более, стабильно. То есть уровень профессионализма заметно вырос и выровнялся. Потому сейчас любой сотрудник цеха может штатно, без дополнительных усилий, подготовить такой особенный заказ. Прежде это вызывало некоторую настороженность, хотя и мобилизовало к обучению и совершенствованию.  

– Наконец, собственно клиент аэрографии. Кто он для техцентра: разовый гость или потенциальный постоянный посетитель?

– Иногда (и часто) клиент приходит «на художника», иногда (реже) он оказывается нашим постоянным посетителем, заинтересованным в нестандартной услуге. В первом случае, когда это новый клиент, для него репутация, возможности и в том числе уровень прозрачности бизнеса техцентра очень важны, порой не менее, чем имя художника. 

Ильнуру и нам доверяют новый и очень дорогой автомобиль. Художник отвечает за рисунок, а вот за ЛКП, как таковое, ответственность берёт на себя техцентр. Сейчас мы даём длинные гарантии, производитель говорит о полной сохранности ЛКП до пяти лет. 

Остаётся ли клиент в техцентре? Это не правило, но бывает и так. Фактор доверия имеет очень большое значение.